Депрессия: жизненное безвкусие или компрессия чувств?

27.02.2013 Депрессия  Нет комментариев

25 лет назад на Западе впервые поступил в продажу антидепрессант прозак или, как его еще называют, «таблетка счастья», предписанный улучшать настроение и лечить депрессию.

Препарат первоначально разрабатывался для понижения давления, однако в ходе испытаний выявилось другое его полезное свойство: у небольшой группы добровольцев с легкой формой депрессии заметно улучшалось настроение.

Разрекламированное новое лекарство показалось вдруг волшебной пилюлей, способной разгрузить терапевтов, осаждаемых унылыми ипохондриками, страдающими от «всего и ничего», а где пилюля — там и болезнь, для которой она требовалась.

Спустя пять лет после появления прозака на Западе вышел роман Элизабет Вурцель «Нация прозака» (а вскоре последовал и фильм), в котором американская журналистка подробно описывает свою депрессию.

Тренд, как всегда, заложили звезды и прочие знаменитости, которые стали ошарашивать публику сначала подробностями своих психотерапевтических сессий, затем длинным списком принимаемых медикаментов, призванных помочь преодолеть очередной «жизненный кризис».

Как за век до этого девушкам положено было падать в обморок, а пылким юношам страдать от чахотки, так и признаться в депрессии стало почти что модно, особенно у «креативной» братии.
Насморк на войне?

Где же пряталась депрессия до этого и почему мы практически ничего не слышали о ней в Советском Союзе? Или советским людям депрессия была классово чужда, или срабатывал эффект «насморка на войне»: когда семья живет впятером в одной комнате, за едой приходится отстаивать часовые очереди, а в туалет идти со вчерашней газетой, тогда как-то не до депрессии?

Доктор медицинских наук, профессор Борис Положий из Института имени Сербского развеял мои сомнения на этот счет, сказав, что депрессия диагностировалась и в СССР, хотя, по сравнению с западными странами, по статистике депрессивных расстройств регистрировалось меньше, что отчасти связано с традицией отечественной психиатрии, не выделявшей депрессию в рамках другого какого-то психического расстройства.

Однако с конца ХХ века наметилась общемировая тенденция роста числа пациентов с депрессивными расстройствами различной природы – и Россия здесь не исключение, свидетельствует врач.

«Отношение к этому достаточно серьезное, в том числе и к медикаментозному лечению депрессий, — поясняет профессор Положий. – Единственное, на что мы не идем, в отличие от, допустим, Соединенных Штатов, так это мы не рекомендуем врачам общей практики заниматься депрессиями, потому что все-таки назначение антидепрессантов и лечение депрессий – это задача, требующая определенной специализации».

Впрочем, как говорит психиатр, сейчас и в России ратуют за то, чтобы участковый врач мог хотя бы распознать депрессию и направить пациента к специалисту.

«А то, что депрессии остаются нераспознанными, невыявленными – это проблема, потому что, увы, часто исход тяжелой, нелеченой депрессии — это суицид, а в этом отношении наша страна еще не на самом благополучном месте в мире», — говорит психиатр.
Компрессия чувств

В Британии действительно не только диагностика депрессии, но и ее лечение (не в особо тяжелых случаях) — это прерогатива семейного врача, а не психиатра. И если еще несколько десятилетий назад пойти к врачу с жалобами на уныние считалось признаком «слабости характера», то сейчас получить антидепрессант, как говорит живущая в Лондоне и пожелавшая остаться инкогнито Н., очень несложно.

Н., оставшаяся после развода с маленьким ребенком на руках в стесненных финансовых обстоятельствах, почувствовала, что ей необходима какая-то подмога, и ее семейный врач тут же прописал ей антидепрессант циталопрам. Однако ее удивило то, что этот препарат выписывают для любых состояний — и депрессии, и синдрома тревожных состояний, и при приступах тревоги, не подбирая лекарство под конкретного человека.

«Эти препараты призваны выравнивать твое состояние; ты перестаешь чувствовать тревогу, боль, депрессию, но в то же время они выравнивают и твои положительные чувства – нет ярких эмоций ни в одну, ни в другую сторону; они не лечат», — признается Н.

А способны ли вообще антидепрессанты «вылечить» депрессию или иное психологическое состояние?

«У большинства людей, которых я здесь вижу с депрессией, она спровоцирована социальными ситуациями, тем, что человек потерял работу, что у человека нет хорошего жилья, или муж алкоголик – то есть ситуации, которые таблетка никогда не излечит, — поясняет британский семейный доктор Марина Диэл. – Поэтому здесь таблетка — это как палочка тем, кто хромает, чтобы ты немножко смог преодолеть какие-то хоть мелочи, дает тебе немножко больше энергии, чтобы справляться и по-другому посмотреть на вещи».

Прозак и сходные с ним антидепрессанты относятся к селективным ингибиторам обратного захвата серотонина (СИОЗС) и действуют следующим образом: они замедляют выведение из мозга так называемых «нейромедиаторов» (химических веществ, помогающих передать импульс между нервными волокнами), в частности, серотонина, так называемого «гормона радости».

Как полагают, его нехваткой порой и обуславливается депрессия, однако эксперименты показали, что не всегда снижение уровня серотонина приводит человека к депрессии, так что сколько конкретно серотонина нужно человеку для счастья и в нем ли дело, ученые не знают, поэтому неудивительно, что у многих людей существует предубеждение против приема подобных препаратов.
Интернет-диагностика

По данным Фонда психического здоровья (Mental Health Foundation), в Британии у каждого четвертого британца в любой отдельно взятый год можно диагностировать то или иное психическое отклонение, а по данным американского Национального института психического здоровья (National Institute of Mental Health), 10% страдают от депрессии в той или иной форме.

Легко ли ее диагностировать? Скорее нет, чем да, полагает Марина Диэл, поскольку это достаточно субъективная оценка, как со стороны врача, так и пациента.

Чего греха таить: сейчас зачастую диагноз нам ставит вовсе не врач, а интернет. На сайте netdoctor.co.uk я нашла тест Гольберга и, ответив на вопросы, выявила у себя «легкую форму депрессии». Однако другой тест — на сайте depressedtest.com, где вопросник больше, — диагноз не подтвердил. Можно ли доверять такому способу диагностики?

Конечно нет, говорит московский психолог Наталья Ярошук.: «Единственный большой плюс этого в том, что для человека, который в чем-то сомневается, это будет лишний повод куда-то обратиться».

В то же время, как говорит Наталья Ярошук, грамотный врач-психиатр, психотерапевт и даже психолог депрессивного больного вычисляет сразу по внешнему виду, поскольку болезнь «вытекает» наружу и в позе, и в выражении лица, а иногда даже и в одежде.

«Одним из проявлений депрессивного состояния является ослабление мышечного тонуса, ослабление энергетики», — говорит она.

Как тут не вспомнить прямо противоположный «диагноз» доктора Чехова, данный им, по признанию Бунина, декадентам: «Какие они декаденты! — говорил он, — они здоровеннейшие мужики, их бы в арестантские роты отдать…»
История Лены

Живущая в небольшом английском городке Лена пришла к своему семейному врачу накрашенная в боевом «прикиде» и положила перед ним лист бумаги A4 с перечисленными на нем симптомами – ей было трудно вслух говорить о своем состоянии. Доктор отправил ее восвояси, посоветовав бегать ежедневно по часу, что тоже, как ни странно, является одним из способов преодолеть уныние, известных еще со времен Горация, так как при физической нагрузке вырабатываются эндорфины («гормоны радости»).

У Лены не было каких-то сиюминутных причин впасть в депрессию — на поверхности все было не так уж плохо, но она внутренне переживала эмиграцию в Англию, сопровождавшуюся не только ухудшением социального статуса всей семьи, но и финансовыми тяготами, и была недовольна новой работой, где обстановка сложилась не самая приветливая.

С третьего захода Лена добилась назначения антидепрессанта, который с первой же половинной дозы вызвал у нее приступ панической атаки.

«Я пошла на работу и вдруг почувствовала, что со мной что-то происходит: меня затрясло, начался приступ, а я работала с людьми и мне пришлось убежать в комнату для сотрудников», — рассказывает Лена.

Лене дали подышать в пакет – этот метод снятия приступа, наверное, виденный многими в основном в американском кино, основан на том, что человек дышит выдыхаемым им углекислым газом и таким образом уменьшает поступление кислорода (увеличивающего при гипервентиляции стресс и напряжение) в мозг.

«В институте [в Советском Союзе] у меня было четыре года медицины и нам выдали диплом «медсестры гражданской обороны», но вот этого я не знала – что нужно делать в таких случаях», — удивляется моя собеседница.

И врачи, и пациенты подчеркивают, что антидепрессанты — не аспирин, они начинают действовать не сразу, да и воздействие их неодинаково на разных людей, поэтому и препарат, и дозу надо подбирать индивидуально.

«Антидепрессанты в самом начале могут дать очень сильный побочный эффект, поэтому с ними надо быть очень осторожными, — предупреждает Лена. – Потому и происходят самоубийства, и приступы, и разные неприятные вещи, потому что врачи прописывают, как они прописывают всем, но у всех людей разные организмы и разная реакция на медикаменты».

Н., принимавшая антидепрессант короткое время, признает, что таким, как она — людям, которые любят все держать под контролем, быть «в себе» — очень сложно принимать таблетки, от которых зависит твое эмоциональное состояние и владение собой.

«Ты чувствуешь, что ты отдаешь контроль таблетке, и это твою натуру еще больше раздражает», — говорит Н.

Психологические костыли

Лене в конце концов подобрали лекарство, которое она принимает вот уже много лет (тоже начав с меньшей, чем было рекомендовано, дозы) в периоды ухудшения состояния, например, зимой, когда мало солнечного света и трудно заставить себя встать с кровати и пойти на работу.

Считается, что антидепрессанты не вызывают химического привыкания, в отличие от транквилизаторов. Но, может быть, можно говорить о психологической зависимости?

«Скорее всего да, хотя и не на сто процентов, — отвечает профессор Положий, — потому что иногда болезни тоже приспосабливаются к препаратам, вот тогда приходится менять препараты, еще какие-то методы применять».

Больные с тяжелым рецидивирующим течением болезни вынуждены постоянно в небольшой дозе применять антидепрессанты как профилактическое средство, хотя плюсы и минусы такого подхода, как говорит психиатр, по-прежнему активно обсуждаются.

«Нельзя исключать и психологическую подоплеку: человек уже просто боится этого состояния и предпочитает принимать препараты», — говорит психиатр.

С другой стороны, проведенный в 2008 году эксперимент на кафедре психологии в университете английского города Халл показал, что пациенты с депрессией так же хорошо реагировали на таблетку-плацебо, как и те, кто принимал антидепрессанты.

В результате этих исследований ученые под руководством профессора Ирвина Кирша пришли к выводу, что прозак и другие подобные ему антидепрессанты нужны только для больных с тяжелой клинической формой депрессии.
Где взять силы?

Как же помочь самому себе? Лена за долгие годы борьбы с депрессией, которая, по ее словам, обусловлена не только социально-психологическими, но и генетическими, и даже сезонными факторами (это называется сезонным аффективным расстройством — САР) выработала свои рецепты.

«Даже если совсем не хочется двигаться, хотя бы сделать пальчиковую гимнастику с утра, помассировать голову, руки-ноги и шею, — рассказывает она. – А если совсем плохо, посмотрите в зеркало и увидите, какое у вас выражение лица: уголки рта опущены, глаза полуприкрыты, то есть выражение очень неприятное…»

Многие, не понаслышке знакомые с депрессивным состоянием, свидетельствуют, что через силу преодолевали себя, каждый по-своему: физическими упражнениями, прогулками, голоданием (под присмотром специалиста), чтением только юмористической литературы или просмотром исключительно комедий.

Одна женщина призналась, что в особо тяжкие периоды ей очень помогали прогулки возле соседней с домом школы: звонкие голоса детей, выбегавших на перемену, их беспричинный хохот заряжали ее хоть малой толикой радости жизни.

То, что депрессии сейчас регистрируется чаще, вряд ли удивительно. Как указывают врачи-специалисты, на фоне потери для многих смысла и ценностей жизни не может не возникать депрессии, причем происходит это не только на постсоветском пространстве, где в одночасье рухнула огромная страна, но и по всему миру.

Глобализация, миграция, эмиграция; когда бывшие доктора наук становятся монтерами и полотерами, когда оставшиеся в своей собственной стране превращаются в забитых маргиналов, когда юность длится до ботоксной старости, а жизнь все никак не начнется — все это не способствует душевному здоровью.

Другой вопрос, надо ли при каждом повороте судьбы или его отсутствии кидаться к аптечке? Как говорили древние римляне, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Читайте также